В апреле текущего года судьи Верховного Суда Литовской Республики Бенедиктас Стакаускас, Римантас Баумилас и Викторас Айдукас отклонили защищающей меня адвоката Людвики Мяшкаускайте заявление по моему делу в силу «явно не надлежащего применения уголовного закона». Решение судей Верховного Суда Литовской Республики (ВСЛР), по-моему, несколько странное.
В нем отсутствует более глубокое объяснение, почему подлежит отклонению «заявление адвоката Людвики Мяшкаускайте, защитницы осужденного Г. Висоцкаса, о возобновлении уголовного дела по причине явно ненадлежащего применения уголовного закона». В решении Верховного Суда Литовской Республики просто повторно перечислены выводы судейской коллегии, возглавляемой судьей 1 апилинкового суда г. Вильнюс Валерием Пашкевичем и судьей Вильнюсского окружного суда Стасисом Лемяжисом, аргументы адвоката Л. Мяшкаускайте и указаны конкретные случаи возобновления уголовного дела. И – все.
По-моему, в решении отсутствует самое главное: отсутствует объяснение, каким образом, почему, на каком основании я нанес оскорбление генералу в запасе, бывшему кандидату на пост президента Литовской Республики генералу Чесловасу Езерскасу, дабы удостоиться статуса уголовного преступника и штрафа в размере почти в 33 тыс. лит.
Ниже приведу основные аргументы, изложенные Л. Мяшкаускайтей. Неужели они не понятны, не бросаются в глаза нашим судьям? В уголовном праве единственным основанием для привлечения к уголовной ответственности является состав преступления. В ч. 1 ст. 155 УК предусмотрена ответственность того, кто публично оскорбительным способом унизил человека действием, словесно или письменно. Оскорблением считается действия или оценка, явно противоречащие общепринятым правилам поведения, требованиям общечеловеческой морали. Оскорбительным считается такое поведение, которым грубо нарушается достоинство другого человека. Судебная практика оскорбление как преступное деяние, предусмотренное в ст. 155 УК, в первую очередь связывает с оскорбительным унижением человека, его чести и достоинства, т. е. со стремлением уничижить человека. Итак, оскорбление наносится только с целью унижения другого человека. Суды, признав журналиста Г. Висоцкаса виновным по ч. 1 ст. 155, явно не надлежащим образом применили уголовный закон, ибо неправильно определили форму вины (прямую преднамеренность). Вследствие того журналист Г. Висоцкас был признан виновным в оскорблении Ч. Езерскаса и осужден по 1 ч. ст. 155 УК.
Конституция Литовской Республики защищает право лица иметь собственные убеждения и свободно выражать их, получать и распространять информацию и идеи. Право на свободное выражение собственных мыслей и убеждений закреплено в Европейской конвенции о защите прав и основных свобод человека, которая, как и толкующая и детализирующая Европейская Конвенция о защите прав человека (далее – ЕКЗПЧ), является составной частью Литовского права. По этой причине суд, принимая решение об уголовной ответственности за нанесение оскорбления посредством заданного вопроса, обязан был учесть и юриспруденцию ЕКЗПЧ.
Следует обратить внимание на то, что, судя как по контексту опубликования положений спора, так и по самим положениям, очевидно, что цитируемые мысли журналист Г. Висоцкас высказал не как конкретную, категоричную и однозначную информацию о Ч. Езерскасе, а с определенным сомнением. Таким образом, мысли, изложенные журналистом Г. Висоцкасом, не могли восприниматься как оскорбление Ч. Езерскаса. Журналист не унижал и ни в коем случае не пытался унизить пострадавшего путем опубликования положений спора в своей статье. Поскольку во время опубликования статьи Ч. Езерскас исполнял особенно значимые обязанности в Литве и добивался поста президента Литвы, Г. Висоцкас, будучи журналистом, рассуждал правильно, считая необходимым обратить внимание на определенные личные качества Ч. Езерскаса.
Уголовный закон был применен явно ненадлежащим образом еще и по той причине, что суды, отклонившись от ЕКЗЧП и ВСЛР сформированной практики, не учел юридического статуса Ч. Езерскаса. Окружной суд в решении совершенно противозаконно указал, что в 2006 г., когда положения журналиста Г. Висоцкаса о Ч Езерскасе были опубликованы впервые, Ч. Езерскас был частным лицом. Такой вывод суда опровергает понятие «публичное лицо», сформированное в Законе об информировании общественности, согласно которому публичным лицом является государственный политик, судья, государственное должностное лицо или должностное лицо в самоуправлении, глава политической партии и (или) ассоциации, которое по исполняемым обязанностям или по характеру своей работы постоянно принимает участие в государственной или общественной деятельности. Как в 2006 г., так и в 2009-ом, Ч. Езерскас был публичным лицом. В 2006 г. он был военным деятелем, поэтому его деятельность оказывала влияние на публичные дела. В 2009 г. Ч. Езерскас добивался поста Президента ЛР и участвовал в избирательной кампании. В демократическом обществе, в ходе напряженной политической борьбы за высшие государственные должности, журналист исполняет важные сторожевые функции – он выполняет обязанность ознакомления широкой общественности с личностью кандидата на пост президента не только расхваливая его, но и раскрывая и предоставляя на общую дискуссию не только положительные качества кандидата.
Как ЕКЗПЧ, так и ВСЛР на практике придерживается установки, что публичное лицо не пользуется одним и тем же масштабом защиты чести и достоинства что и частное лицо. Публичное лицо обязано демонстрировать большую степень толерантности к вниманию СМИ. Всеобще признано, что от печати и журналистов невозможно требовать абсолютной точности, а только порядочного отношения, т. е. сознательно не передергивать или умалчивать важную информацию.
В ч. 3 ст. 20 УПК установлено, что личная вина может быть доказана лишь такими данными, которые подтверждаются или опровергаются хотя бы одним обстоятельством, имеющем значение для правильного решения дела. Это означает, что виновность лица в совершении преступления не может быть основана на вероятных или вызывающих сомнение данных. Вместе с тем суды, оценивая собранные по делу данные, виновным Г. Висоцкаса по ч. 1 ст. 155 УК признали на основании не конкретных и категорических данных, а на предположениях, т. е. предполагаемых соображениях о том, что журналист им выдвинутыми версиями о Ч. Езерскасе якобы мог навязать очередному читателю определенные сомнения насчет его личности. Такая оценка данных является порочной, ибо согласно установкам Уголовного процессуального закона конкретные данные могут быть опровергнуты только доказательством их ошибочности другими конкретными данными, а не рассуждениями и предположениями.
Следует обратить внимание и на то, что в материалах уголовного дела в обобщающем заключении экспертизы литовского языка было установлено, что в положениях обвиняемого журналиста Г. Висоцкаса элементов неприличия невозможно обнаружить, ибо употребляется лексика, соответствующая критериям приличия. Относительно Ч. Езерскаса не имеется никаких прямых обвинений, которые могли бы оскорбить его. Статья просто наводит на читателей сомнения, достоин ли заявитель стать кандидатом в президенты республики.
Откровенно говоря, я тешил себя некоторой надеждой, что ВСЛР примется за мое дело. Ведь все разъяснения ВСЛР о том, что представляет собой публичное лицо и какими правами пользуются журналисты, когда пишут статьи о публичных лицах, благоприятны для меня, а не для кандидата на президентский пост. Однако почему-то в частности в моем случае ВСЛР поступил иначе. ВСЛР заявил: «Просьбу адвоката Л. Мяшкаускайте, защитницы осужденного Г. Висоцкаса, о возобновлении уголовного дела по причине явно ненадлежащего применения уголовного закона, отклонить». По моему мнению, эта фраза судей ВСЛР Б. Стакаускаса, Р. Баумиласа и В. Айдукаса противоречить официальным, публичным, не однократно оглашенным разъяснениям о том, какими правами и обязанностями обладают публичные лица и журналисты. Почему такие двойные стандарты – трудно сказать.
Ясно лишь одно, что отныне журналист в Литве может стать уголовным преступником не за то, что он написал, а за то, что, возможно, мог подумать «статистический читатель, прочитав им написанное». Свобода печати в Литве, очевидно, стала хромать. Вот лишь небольшой пример. Некогда судья Стасис Лемяжис, тот самый, который меня наказал, попал в авто происшествие и отказался пройти проверку на трезвость. Скажите, как этот факт могут оценивать статистические читатели, если бы я это описал бы в моем Интернет портале? Мне кажется, по-разному.
Разумеется, нашлись бы и такие, которые судью считали бы полностью порядочным, принципиальным, слугой Фемиды безо всяких дурных привычек. Однако нашлись бы и такие, которые, возможно, подумали бы, что, описав данный факт и высказав несколько разных версий, я специально оскорбительно обидел и унизил судью. Ведь прецедент создан – это случай с обидевшимся Ч. Езерскасом, словно вопиющий: никаких неблагоприятных версий высказывать нельзя, иначе получите по голове «дубинкой статистического читателя». А это означало бы, что меня ждет еще одно уголовное дело и новые финансовые расходы. Хотя факт, что судья С. Лемяжис попал в авто происшествие и отказался проверяться на алкотестере, – верный, неопровержимый, невыдуманный.
Итак, поединок с генералом в отставке, бывшим кандидатом на пост президента Ч. Езерскасом в Литве я проиграл. Почему проиграл – пока трудно понять. Но еще не все потеряно. Остается последняя надежда – Страсбург. А пока придет ответ из Страсбурга, придется посидеть в тюрьме. Ведь денежный штраф, который мне назначил Вильнюсский окружной суд, слишком обременителен для журналиста, получающего минимальную зарплату. Имею право один штраф оплатить… отсиживая в тюрьме или в арестантской. Этой возможностью я намерен воспользоваться. В ближайшее время отправлю просьбу как в суд, так и судебным исполнителям.
На снимке: журналист Гинтарас Висоцкас.
2011.05.21
