Портал общественных актуальностей Slaptai.lt особое внимание уделяет расследованию исторического, резонансного дела бойни на посту в Мядининкай.
Свое внимание на этом деле мы сосредоточили, прежде всего, потому, что оно переполнено изобилием странных, здравому уму трудно доступных вещей. Прежде всего, в глаза бросается то обстоятельство, что судьи Вильнюсского окружного суда осудили пожизненно бывшего милиционера Рижского ОМОН-а Константина Михайлова – Никулина при отсутствии всяких, необходимых тому, доказательств – как непосредстенно прямых и конкретных, так и косвенных.
Странным кажется и поведение прокуроров Роландаса Станкявичюса и Саулюса Версяцкаса, даже нынешнего помощника адвоката Альгимантаса Клюнки, бывшего главного прокурора, – их выступления в публичном пространстве с комментариями относительно особенностей этого действительно сложного дела, а также и заблаговременное интервью судьи Сигиты Беляускене в начале процесса о сущности предстоящего приговора.
Впрочем, комментарии таковы, словно по делу имелось бы предостаточно неопровержимых доказательств, подтверждающих поспешно вынесеный судом обвинительный приговор. Сегодня с адвокатом Арунасом Марцинкявичюсом, защищающим интересы бывшего рижского омоновца Константина Михайлова (Никулина), попытаемся рассмотреть причины и значение прокурорских и судейских привычек свою правду доказывать не вовремя судебного процесса, а на страницах печати или по телеканалам.
Гинтарас Висоцкас. Как Вы смотрите на проявившуюся в последнее время привычку должностных лиц прокуратуры и других государственных институций свою правду доказывать не на суде, а с помощью СМИ формировать общественное мнение о настоящих или мнимых доказательствах виновности того или иного лица?
Адвокат Арунас Марцинкявичюс. По – моему, некоторые должностные лица прокуратуры и других правоохранительных органов и правовых институций Литвы после восстановления Независимости выработали особенно порочную и неприемлемую привычку: манипулируя информацией и спекулируя на эмоциях общества и официальных лиц, формировать мнение общественности Литовской Республики и, бесспорно, руководства и других политиков Литвы, о виновности Человека с помощью СМИ, т. е. не посредством законодательством строго предусмотренных мер в порядке и в рамках правового процесса.
Это особенно следует подчеркнуть в случае, когда даже такое, для всей Литвы болезненно громкое историческое дело об убийстве на погранично-таможенном посту в Мядининкай, по сути, не было надлежащим образом, основательно и своевременно расследовано, а лица, совершившие преступление, до сих пор не установлены и не найдены. Это особенно важно подчеркнуть, ибо к пожизненному лишению свободы осужден человек безо всяких доказательств его вины.
Осужден к высшей мере наказания несмотря на неоспоримое наличие факта алиби, установленного вступившим в силу судебным решением, даже после истечения всех возможных сроков давности привлечения к уголовной ответственности и принятия обвинительного приговора. Осужден, не взирая на то, что он безоговорочно подлежал и безспорно подлежит к однозначному оправданию, как к единственному основательно правильному и справедливому решению по данному делу.
Гинтарас Висоцкас. После вынесения судом Вильнюсского округа обвинительного приговора в деле Мядининкайской бойни Константину Михайлову (Никулину) Генеральная прокуратура поторопилась публично сообщить об обжаловании этого приговора и о требовании изменить юридическую квалификацию преступления. Как оцениваете такой шаг прокуратуры?
Адвокат Арунас Марцинкявичюс. Думаю, что ни у кого не могут возникать даже малейшие сомнения о том, что переквалификация данного преступления в преступление против человечности при полном отсутствии необходимых тому доказательств, 20 лет спустя, в обратном порядке по времени, никогда не возместит, не заменит и не может заменить, отсутствующие в Мядининкайском деле, поспешно торопясь состряпанные мнимые доказательства поступков и вины осужденного лица. Переквалификация деяния не создаёт и вовсе неспособна образовать каких либо доказательств, как прямых, так и косвенных.
По указанным причинам, такое и другие подобного рода публичные заявления должностных лиц прокуратуры Литовской Республики открыто свидетельствуют о том, что они не только отлично знают и понимают истинную правовую и процессуальную значимость в течении двух десятилетий «собранного» материала по Мядининкайскому делу, но и явно осознают качество и юридически-историческое значение именем Литовской Республики принятого и оглашенного решения суда Вильнюсского округа от 11 мая 2011 г., а также и его влияние на всю систему юриспруденции Литвы и международный престиж нашей Родины. Особенно в виду того, что ничто не мешало прокуратуре своевременно качественно расследовать это преступление и своевременно квалифицировать его надлежащим образом хотя бы, по меньшей мере, ещё четыре года тому назад.
Гинтарас Висоцкас. Не кажется ли Вам, что публичными комментариями и заявлениями, особенно в резонансных делах, должностные лица различных институций системы правосудия, прежде всего, пытаются оправдать самих себя и тем же обеспечить сохранность прежде всего собственных ведомственных и даже личных интересов?
Адвокат Арунас Марцинкявичюс. Публичные заявления, комментарии и действия руководителей правовых институций за последние годы не только по делу о Мядининкайской бойни, но и по другим не менее громким делам, заставляют серьезно задуматься, правильно ли законодатели установили и точно ли регламентировали индивидуальные цели и задачи деятельности конкретных институций правовой системы Литвы, а так же четко ли очертили границы их деятельности и полномочий. Надеюсь, никому не новость, что первоочередной задачей всех должностных лиц и госслужащих, в особенности институций правовой системы Литовской Республики является максимальное обеспечение охраны не собственно их личных, а именно государственных и общественных интересов страны, и должно быть исключительно только таковой.
Гинтарас Висоцкас. Кажется, все просто и ясно, однако, каким образом, по-вашему, всего этого можно добиться в национальной правовой системе Литвы?
Адвокат Арунас Марцинкявичюс. Содержание и механизм такой охраны определённо и достаточно не сложны, а, кроме того, они издавна известны. Прежде всего, очень важно, чтобы вина любого и всякого лица была несомненно и недвухсмысленно обоснована непосредственными и неопровержимыми доказательствами.
Во – вторых, чтобы ни одно виновное лицо не избежало бы своевременного и справедливого наказания за содеянное им, а невиновное лицо никогда и никоим образом не подвергалось бы к преследованию и насилию со стороны государства. В третьих, чтобы были четко и надлежаще надежно разграничены друг от друга цели, задачи и функции деятельности прокуратуры и судов. Суды и судьи не могут иметь возможности и позволять себе безоговорочно повсеместно слепо во время процесса протежировать и поддерживать исключительно позиции государственного обвинения.
Четвертое, – институт защиты и его процессуальные позиции на судебных процессах судьям должны быть реально, а не всего лишь декларативно равноценны и равны, как и институт государственного обвинения, с его позициями и всяческими мнениями либо предположительными доводами. Необходимо незамедлительно навсегда искоренить во время процессов по уголовным делам достаточно часто имеющее место абсурдное отношение отдельных прокуроров и даже судей к адвокатам, словно к неким «сообщникам преступления», место которых во время процесса возможно только «на скамье подсудимых», под пристальным присмотром конвоя, а не за столом защиты.
Гинтарас Висоцкас. При последовательном и продолжительном наблюдении за ходом развития процесса по делу о Мядининкайской бойни, действительно как никогда много, прозвучало здравому уму невообразимо странных требований к адвокатам, и даже оскорбительных заявлений, неэтичных замечаний и реплик в адрес адвокатов из уст прокуроров, председательствующей судьи и даже секретарши заседаний.
Просто неловко было слышать постоянные требования к адвокатам ежечасно объясняться суду относительно числа вопросов к свидетелям и значения того или иного вопроса для дела, либо его значимости для защиты подсудимого, по поводу количества вопросов адвокатов и продолжительности допросов, по поводу порядка и осмотра вещественных доказательств, наконец-то по поводу Ваших просьб и ходайтайств произвести дополнительные действия по расследованию доказательств, назначить и произвести необходимые экспертизы, опросить специалистов и экспертов, вызвать и допросить на заседании суда свидетелей защиты.
Постоянно звучали упреки в затягивании и волоките процесса. Возникало впечатление, что в этом процессе судят не кого иного, а именно адвокатов за стремление основательно и всесторонне раскрыть и надлежаще исследовать на судебном процессе все обстоятельства трагедии, потрясшей Литву, за стремление изчерпывающе, подробно расскрыть обоснованность предъявленных К. Михайлову (Никулину) обвинений, такие действия защиты подсудимого называя умышленным затягиванием и волокитой процесса. Нормально ли это и приемлемо ли для суда правового государства?
Адвокат Арунас Марцинкявичюс. Я не обнаружил ни в уголовно- процессуальном кодексе, ни в литовской судебной практике, ни в обзорах Сената Верховного суда, ни в каких-то других правовых актах, чтобы представителям институции государственного обвинения в ходе судебного процесса предоставлялось больше прав, нежели защитникам. Я не нашел ни единого акта или какого-либо другого разъяснения, которое позволило бы суду в ходе процесса игнорировать принцип равноправия сторон: обвинения, подсудимого и его защиты.
До сих пор пока не нашел, чтобы суд обладал правом принять решение, не расследовав и не исследовав всех обстоятельств преступления, т. е. не назначив всех, по делу непременно необходимых, экспертиз и не получив их заключительных выводов, не осмотрев надлежащим образом и не исследовав места преступления и вещественных доказательств, даже не опросив всех свидетелей государственного обвинения, на показаниях которых, по утверждению прокуратуры, якобы основывается содержание под арестом обвиняемого и предъявленное ему обвинение.
Нигде не удалось обнаружить, что разрешается суду осудить человека к высшей мере наказания, не опросив свидетелей защиты, не смотря на давнее истечение сроков по давности привлечения к уголовной ответственности и вынесения обвинительного приговора, при наличии установленного факта алиби обвиняемого. Точно также не нашел нигде ни одной правовой нормы, позволяющей осудить человека за какое-либо преступление, на основании не имеющихся в деле доказательств, а лишь на основании слепой «веры в прокуроров».
И на каком же основании тогда суд не верит адвокатам? Кто же тогда установил или предоставил такое право или обязанность суду? Тем более, что нигде не довелось обнаружить, чтобы всесторонне исчерпывающее, доскональное расследование дела и исследование обстоятельств преступления во время судебного разбирательства по делу, а, тем более, обоснованное и законное требование защиты выполнить это не небрежно, а тщательно, как положено, расценивалось как затягивание и волокита процесса по делу при поиске ответов и решении вопросов об исторической правде и определении человеческой судьбы.
Имеем ли мы право позволить себе торопиться только по той причине, что преступление не было расследовано своевременно и не является раскрытым до сих пор, когда даже и вновь введенный 20-летний срок давности привлечения к ответственности уже истек? Можем ли мы позволить себе со спокойной совестью принести в жертву жизнь человека, его семьи и близких? Такова ли теперь Справедливость самостоятельной Литвы, когда даже для установления правды уже не требуется истина?
Поэтому, в государстве, декларирующем принципы правового государства, никоим образом не допустимо положение, когда судьи во время процессов по отдельным делам либо определенных категорий, таких, как, например, Мядининкайской бойни, сами, по собственной инициативе или в силу своего статуса и им обусловленных факторов просто вынуждены заведомо руководствоваться в данном процессе не однократно устами судебной коллегии во всеуслышанье подчеркнуто оглашенным принципом «мы верим прокурорам». Давайте, вникнем в суть содержания и значения такого заявления суда. Кому или чему верит суд: прокурорам или доказательствам, собранным по делу за 20 лет?
Гинтарас Висоцкас. На самом деле, когда представители самых разных институций государственной и политической власти два десятилетия, из года в год, без суда и доказательств публично постоянно повторяют, а школьникам даже в учебниках по истории утверждается, что сотрудников полиции и таможни Литовской Республики на посту погранично-таможенного котроля в Мядининкай убили именно рижские омоновцы, спустя 20 лет осознать и поверить, что это было не так, исключительно трудно. Особенно, если те же самые судьи являются частью того же самого нашего общества, поверившего в целенаправленно распространенный миф. Возможно, это и предрешило именно обвинительный характер приговора?
Адвокат Арунас Марцинкявичюс. Было бы невозможным не согласиться, что судьи являются представителями общественности нашей страны либо утверждать, что якобы на них не влияет общественно-политические процессы. Однако нельзя забыть, что статус судьи и им обусловленные обязанности требуют руководствоваться и опираться не на какие-то предчувствия, предпосылки, догадки, теоретические вероятности либо на слепую веру в чью-то безошибочность, или же напрямую ссылаться на собственные страхи из-за вероятных последствий политических сквозняков, а на конкретные, имеющиеся в материалах дела доказательства и установленные факты. В противном случае у нас не будет ни Справедливости, ни Правдивой истории нашей страны. Возникает вопрос: в таком случае, не зная настоящей истории Литвы, можем ли расчитывать на будущее нашего Народа и государства? Найдутся ли люди, которых удовлетворяло такое положение, я не знаю.
Гинтарас Висоцкас. В таком случае непременно следует отметить, что резонансные досудебные и судебные процессы последнего времени, например, в делах семьи Гатаевых, Эгле Кусайте, Драсюса Кедиса, Андрюса Усаса и Мядининкайской бойни раскрыли и выявили до сих пор от общественности тщательно скрываемые пороки и привычки тандема прокуратуры и судов, наносящие явный ущерб как справедливости и общественности Литвы, так и самой системе правосудия, так и международному имиджу и авторитету Литвы. Как преодолеть эти невзгоды, если ни Президент Литовской Республики, ни Сейм, ни Министерство юстиции не имеют права вмешиватся в юридические процессы и деятельность прокуратуры и судов?
Адвокат Арунас Марцинкявичюс. Отмеченные Вами проблемы довольно образно раскрывают естественный, однако, очень нелегкий и сложный путь развития национальной правовой системы Литовской Республики после восстановления Независимости. Думаю, что они не из тех, которых невозможно решить, если, конечно, всерьёзь реально и неотложно взяться за их решение. Такую надежду вселяет публично высказанное отношение главы государства Её Эксцеленции Президента Литовской Республики к назревшей потребности и необходимости переобразовать принципы организации деятельности институций системы правосудия страны.
Законодатель – Сейм Литовской Республики – также обладает всеми необходимыми полномочиями браться за исправление существующего положения в системе правоохранительных органов и правосудия нашего государства и повернуть дело в лучшую сторону. Именно это, по моему убеждению, еще может восстановить и обеспечить престиж институций правовой системы Литвы, повысить и укрепить доверие литовской общественности и обеспечить уважение своему государству, его правовым институциям и должностным лицам.
Однако для этого существует непременное условие, которое до сих пор не всегда либо только частично соблюдалось в процессе законодательства. Случалось, что создание законопроектов поручалось тем же самим субъектам, для регламентирования деятельности которых предназначались готовящиеся законы или поправки к ним. В данном случае законодателю было бы выгодно не затворяться в рамках узких ведомственных рабочих групп, а привлечь к ним представителей и адвокатуры, и других общественных организаций, защищающих права человека в Литве. Таким образом, всё в наших руках, поэтому кому- либо вмешиваться в ход досудебных расследований, проводимых прокуратурой Литвы, или в процессы, происходящие в судах по конкретным делам, нет никакой надобности и даже недопустимо.
На снимке Гинтараса Висоцкаса (Slaptai.lt): адвокат Арунас Марцинкявичюс, защищающий интересы бывшего милиционера рижского ОМОН-а Константина Михайлова (Никулина), в процессе по делу об убийстве на Мядининкайском посту погранично-таможенного контроля.
2011.09.13
