Чем дальше, тем меньше все понимаю. Решения литовской Фемиды нынче становятся все более странными, нелогичными. Складывается парадоксальная ситуация: чем выше ранг судьи, толкующего юридические аспекты того или иного дела, тем более путанным, непонятным все становится. Литовские судьи почему-то не желают вспоминать, что помимо ответственности за публично произнесенные слова еще существует и бесспорное «право на критическое мнение», которое, возможно, не всегда бывает абсолютно точным и корректным. Стремиться к абсолютной точности и корректности, бесспорно, необходимо. Но это стремление не должно идти в разрез со здравым смыслом, учитывая, что дискуссия – это не высшая математика.
Здесь же хочу напомнить о моем деле, по которому меня, журналиста, осудили не за то, что я конкретно написал, а за то, как мои высказывания может воспринять «некий статистический читатель». Уголовным преступником я стал не за то, что я сам думаю, а за то, что, возможно, думают другие. Судебный поединок с оскорбленным генералом Чесловасом Езерскасом, бывшим кандидатом на пост президента Литовской Республики, свидетельствует, что литовские судьи уже не замечают разницы между публичным и частным лицом, уже не понимают, чем отличаются понятия «сотрудничал с КГБ» и «находился под контролем КГБ», не ведают, что, помимо права считать себя оскорбленным, существует еще и право на критическое мнение о лице, добивающемся самого высокого поста в стране, тем более, если это мнение основано на конкретных, не вымышленных фактах.
Впрочем, предполагаю, с какой стати наказавшие меня судьи Валерий Пашкевич и Стасис Лемяжис были особенно строгими. По-моему, это месть мне за некоторые мои критические публикации, посвященные рассмотрению интриг секретных служб, которых за двадцать лет активной журналистской деятельности накопилось достаточно. Литовская Фемида в моем лице предупредила всех журналистов Литвы: знайте свое место! В будущем будьте более трусливыми, осторожными, более сговорчивыми, остерегайтесь возражений против официальных версий, не теряйте чувства самоцензуры.
В последнее время сложившуюся ситуацию взаимоотношений между правоохраной и журналистикой подобным образом оцениваю не только я. Вот, к примеру, точка зрения журналиста Ритаса Стасялиса, которого, впрочем, можно отнести к «статистическим читателям», придуманным судьями В. Пашкевичем и С. Лемяжисом. Вот выдержка из текста журналиста о поединке между мной и Ч. Езерскасом: «…не понимаю мотивов, зачем возбуждать уголовное дело по обвинению в клевете. И наоборот – гражданский иск по частному обвинению в ущемлении чести и достоинства выглядел бы более логичным. Итак, думаю, что дело о клевете в данном случае является осуществлением не справедливости, а скорее мести».
А вот комментарий еще одного журналиста, следовательно, опять таки «статистического читателя» Томаса Чиваса: «Бывший кандидат в президенты Чесловас Езерскас обратился в суд по поводу упомянутых публикаций. В одном из возмутивших его абзацев, по словам Ч. Езерскаса и судьи В. Пашкевич, мол, можно разглядеть намек на обвинение ему в сотрудничестве с советской госбезопасностью – КГБ. Такого утверждения у Г. Висоцкаса нет, это констатировал и сам суд. Но слуга Фемиды, неизвестно, одурманивающий себя теми же самыми методами, что и оракулы храма Дельфов в древней Греции или иными, не поставил точку. В решении он выдал такой текст: «в контексте всех публикаций и статей в расследуемых книгах навязывает (…) литовскому статистическому читателю и избирателю мысль о том, что Ч. Езерскас мог сотрудничать». Остается лишь риторический вопрос: сам судья В. Пашкевич в состоянии ли разобраться, кто навязывает, как навязывает, почему навязывает, на самом ли деле навязывает, кому навязывает?
Особенно скандальным, по-моему, является решение судей Верховного суда Бенедиктаса Стакаускаса, Римантаса Баумиласа и Виктораса Айдукаса не возобновлять уголовного дела, возбужденного против меня в порядке частного обвинения, по мнению адвоката Людвики Мяшкаускайте, явно неверно рассмотренного судьями 1 апилинкового суда г. Вильнюс и Вильнюсского окружного суда. Почему скандальным? Судьи Верховного суда не соизволили в официальном письме остоятельно объяснить, почему отказано в пересмотре моего дела. А ведь мы все слышали рассуждения, что судебные решения должны быть понятны обществу. Словом, наказали за «чужие мысли» и даже не соизволили должным образом объяснить, почему наказали.
Если бы мой случай оказался единственным в своем роде, я мог бы сказать – здесь какая-то несуразная случайность или недоразумение. Но ведь число странных судебных решений в Литве растет. За несколько последних лет я более внимательно ознакомился с делами на быбвшего добровольца Миколаса Дудониса, чеченцев Хадижат и Малик Гатаевых, бывшего милиционера рижского ОМОН-а Константина Михайлова и обвиняемой в терроризме Эгле Кусайте. Не только ознакомился, но и писал на эти темы. Как много здесь подозрительной путаницы!
Член Европарламента Леонидас Донскис, директор Института гражданского общества Дарюс Куолис и директор Института наблюдения за правами человека Генрикас Мицкявичюс на недавно проведенной пресс-конференции открыто говорили, что Департамент государственной безопасности (ДГБ), вместо того, чтобы проделать аналитическую работу, стряпает уголовные дела и организует уголовное преследование литовского населения (об этом свидетельствуют дела на Э. Кусайте, Гатаевых). А суды, вместо того, чтобы проводить самостоятельное судебное расследование и судебный контроль над правоохраной, нередко лишь обслуживают секретные службы и прокуроров. По убеждению политиков, юристов и культурных работников, организовавших эту специальную пресс-конференцию, правоохрана и суды в Литве срослись в единую и угрожающую свободам граждан структуру, хотя им следовало быть самостоятельными и подотчетными обществу.
В Литве уже подверглась наказанию женщина за то, что в Интернете в своем комментарии употребила образное выражение о «голой заднице и крапивах». С точки зрения здравого смысла, очевидно, что она не подбивала, не подстрекала, не призывала к насилию. И она сама не имела никаких намерений к насилию. И не ставила перед собой цели навязать свою волю потенциальным насильникам. Просто высказала свое критическое отношение к тем, которые считают себя «лицами иной сексуальной ориентации». Однако наказание последовало конкретное. Этот факт, мне кажется, свидетельствует, что различий между литовской правоохраной и, например, российской все меньше да меньше.
Верховный суд Литвы, по крайней мере, теоретически, – очень положительно относится к свободе печати. Верховный суд Литвы в своей практике отмечал, что публичное лицо не пользуется той же степенью защиты чести и достоинства как частное лицо. Поэтому строгая и острая критика в отношении публичного лица допустима. Помимо прочего, публичное лицо должно терпеть и толерантно относиться к оглашаемой и не вполне точной касающейся его информации, которая в отношении частного лица могла быть расценена как ущемление чести и достоинства. В данном случае необходимо определить цели распространения данных и поведение изготовителя публичной информации, того, который их распространил. Если распространившее данные лицо действует честно, ставя перед собою цель информировать общество о публичном лице и его деятельности по таким вопросам, знать которые общество обоснованно и законно заинтересовано, тогда неточность информации или агрессивная критика не служит основанием для применения данному лицу ответственности». Это выдержка из официального письма бывшего инспектора по журналистской этике Ромаса Гудайтиса, в котором он анализирует положения Верховного суда.
Отклонив мое дело, Верховный суд Литвы явно продемонстрировал: он не желает впутываться в передряги с судьями низших инстанций, пренебрегающими их толкованиями. Хотя именно Верховный суд в своих рекомендациях вполне одобрительно отозвался о журналистской деятельности: публичные лица обязаны быть терпеливыми даже по отношению к злой, острой, не всегда точно обозначенной критике, ибо от журналистов невозможно требовать абсолютной точности и объективности.
Увы, литовская реальность совершенно иная. Толкования Верховного суда в некоторых случаях мало чего стоят, ибо они не для всех судей обязательны. Точнее говоря, к толкованиям Верховного суда не стоит относиться всерьез, так как апилинковые и окружные суды руководствуются своими положениями относительно того, какими правами, обязанностями и привилегиями обладают публичные лица и критикующие их журналисты. И эти положения раз от разу все более неблагоприятные для литовской гильдии братьев по перу.
На фото: журналист Гинтарас Висоцкас.
01.06.2011
