Официальный статус Литвы – демократическое государство. Однако некоторые шаги литовской Фемиды в последнее время словно свидетельствуют, что Литва все более уподобляется репрессивному государству.
Такое мнение предопределяют наиболее известные, нашумевшие уголовные дела последних лет. Нет ничего удивительного в том, что литовская Фемида преследует, наказывает. Таково ее предназначение. Ее обязанность. Для этого ей выделяются средства из госбюджета. Однако некоторые нашумевшие дела, которым в настоящее время уделяет внимание портал актуальностей slaptai.lt, свойственна странная черта.
Эту черту я назвал бы желанием по возможности скорее осудить, обречь, наказать. Впрочем, преследуют, наказывают почти без учета аргументов защиты. Доказательства, на основании которых преследуют подозреваемых или обвиняемых, все реже смотрятся убедительно. Иногда бесспорными доказательствами называют просто слухи, услышанные только засекреченными свидетелями. А ведь наказания, штрафы – реальные, огромные.
Итак, чеченцы Гатаевы были вынуждены просить политического убежища в Финляндии. Впрочем, и по сей день неясно, зачем понадобилось терроризировать их, сажать в тюрьму, обвинять в избиении детей. Принимаются попытки засудить пожизненно Эгле Кусайте за, возможно, террористическую деятельность, несмотря на то, что литовская Фемида, в том числе и наша секретная служба, не нашли у нее никаких взрывчаток. Э. Кусайте не была застигнута и на месте преступления.
Вызывает подозрения и дело бывшего рижского омоновца Константина Михайлова – Никулина. Суды первой инстанции уже осудили его пожизненно, хотя доказательства, что именно он участвовал в убийстве пограничников Медининкского поста в конце июля 1991 года, отсутствуют. У нашей прокуратуры имеются показания лишь одного засекреченного свидетеля, якобы он слышал, как кто-то ему рассказывал об участии К. Михайлова в Медининкской резне. Явно, что анонимный свидетель не помнит, кто и когда ему об этом утверждал. Однако эти услышанные слухи принимаются за чистую монету.
Самым страшным является то, что список таких странных дел постоянно пополняется: литовская Фемида уже преследует Андрюса Кавяцкаса из Плунге, ирландца Майкла Кемпбелла (Michael Campbell)… Одним из последних фактов в числе вызывающих беспокойство – преследование парламентария Наглиса Путейкиса. Парламентарию грозит уголовное преследование лишь за то, что Службу специальных расследований (STT) он публично одарил не слишком лестным эпитетом.
Вместо того, чтобы проверить, насколько справедливы обвинения Н. Путейкиса в бездеятельности в адрес Клайпедского отдела Службы спец. расследований, наша правоохрана принимается за преследование того, кто посмел выступить с критикой, хоть и не в полнее приемлемым образом. Образно говоря, литовской правоохране нет дела до того, хорошо ли плохо работает Клайпедский отдел Службы спец. расследований. Для литовской правоохраны гораздо важнее, имел ли право парламентарий Н. Путейкис использовать слово «сволочи».
С парламентарием Юлиусом Весялкой беседует журналист Slaptai.lt (www.slaptai.lt) и „XXI amžius” Гинтарас Висоцкас.
Вы согласны с мнением, что за последние десять с лишним лет Литва претерпела значительные изменения? Изменения в худшую сторону? Сильно ли я ошибусь, если назову Литву репрессивным государством?
Неприятные изменения замечаю и я. Беды в литовской правоохране действительно имеются. Трения такого характера проявляются, наверное, во всех небольших государствах. А, может быть, только у нас, в Литве. Трудно однозначно ответить. Но литовской национальной элите действительно характерна противная привычка добиваться своей цели, переступая через головы других. Сейчас объясню, что имею в виду.
Если литовские власти что-то задумают, то власти уверены, что юридическая система ее прихоти обязана воплотить в жизнь. В обязательном порядке, в любом случае. Даже если это не соответствует законам страны. Так называемая наша элита еще часто убеждена, что литовская Фемида обязана заниматься не поисками правды, а удовлетворением ее прихотей. И литовская Фемида не так уж редко играет по именно ей навязанным правилам игры. Если политическая элита подает знак, что должно быть именно так, а не иначе, правоохрана частенько из кожи вон лезет дабы по возможности быстрее эту задачу выполнить. Любыми средствами, Даже без соблюдения всех законодательных установок. Эту погрешность замечаю во всех звеньях.
Ответить нашим властям «нет» наша правоохрана часто не желает, избегает, боится. Боится обоснованно. Если ты, будучи представителем правоохраны, не поступишь соответственно желанию политической элиты, скорее всего тебя сотрут в порошок. Не имеет значения, кто ты – судья апилинковый или Верховного суда. Все равно будешь морально уничтожен. Будешь отстранен от работы. Утратишь солидные социальные гарантии. Твоя карьера будет кончена.
В крупных в территориальном смысле государствах значительно легче избежать таких трений?
Возьмем, к примеру, США. Американский судья может без труда перебраться из одного штата в другой и там найти для себя занятие соответственно своей специальности и рангу. А в какой штат может перебраться литовский судья, не согласен слепо выполнять прихоти и капризы властей? Если ты станешь занозой, власти вытолкнут тебя с должности судьи, и твоя карьера будет кончена. Что в таком случае остается? Только эмиграция.
Но в эмиграции вряд ли найдешь работу для судьи где-то в Германии или в Великобритании. Медикам проще. Им не слишком сложна эмиграция, ибо в отъезде они в состоянии найти хорошо оплачиваемое занятие по своей профессии. Каменщику также проще эмигрировать. В Лондоне или Берлине у него есть шанс найти занятие соответственно профессии. А куда деваться судье, который, скажем, не поддался давлению властей или коммерческих структур? Ведь не поедет он в Испанию мыть посуду или полоть клубнику. Это отвратительное обстоятельство и парализовало нашу юридическую систему. Эти проблемы должны всем нам стоять перед глазами. Но не стоят. Или мы закрываем глаза, чтобы их не видеть.
Вы проявляли интерес к делу Медининксой резни. Каково мнение Вы составили себе об этом деле?
Дело Медининкской резни я определил бы как дело европейского уровня. Единственный обвиняемый имеет право обжаловать в Европейский суд по правам человека в Страсбурге за необоснованные, никакими доказательствами неподкрепленные обвинения литовской Фемиды. И Литва может проиграть это дело. Если именно такое и случится, это станет знаком для всей Европы, что Литовская правоохрана не всегда ищет правду. Понимай, В Литве иногда выполняются и политические заказы.
Я интересовался и делом рижского омоновца Константина Михайлова. Не могу сказать, что проявлял особенное внимание, но не могу и утверждать, что мое внимание было лишь поверхностным. Но моя позиция категорична: если человека осуждают на пожизненное заключение, значит, доказательства, подтверждающие его виновность, должны быть «стопроцентной пробы».
В таких случаях необходимо опросить всех свидетелей, провести все экспертизы, все возможные очные ставки и противостояния. А ведь в Медининкском деле опрошена только часть свидетелей, которые, впрочем, утверждают, что ничего не знают о возможных действиях К. Михайлова в решающую ночь в Медининкской заставе. Обвинения К. Михайлову основаны на слухах. Адвокаты К. Михайлова просили: проверьте все обстоятельства основательно, внимательно. Однако их аргументов не учли. Это наводит на мысль, что прокуратура Литвы, возможно, оказывает большое влияние на суд.
Не кажется ли Вам странным: был довольно длительный промежуток времени, когда в Литве никто всерьез не занимался делом Медининкской резни. Об этом преступлении многие как бы и забыли…
В этом усматриваю очень опасные игры. Прежде всего, Прокуратура Литвы обвиняется в том, что не проводила расследования по Медининкскому делу или же расследовала лишь бы как. Затем все круто меняется. Прокуратура Литвы проявляет особую активность в расследовании обстоятельств Медининкской резни. Почему? Что изменилось? По моему личному мнению, возможно, прокурорам было дано указание: вы обязаны найти хотя бы одного виновного, и его строго осудить. Вот и лезут из кожи вон наши прокуроры в поисках возможных виновников.
А в ходе поисков нашли первого попавшего под руку рядового рижского омоновца – Константина Михайлова. Увидели, что никто его особенно усердно защищать не станет – ни Латвия, ни Россия, и стали сваливать на него все возможное и невозможные вины, особенно не мороча голову – имеются ли доказательства, подтверждающие вину. Главное – найти козла отпущения. Козел отпущения найден. И все в Литве словно с облегчением вздохнули. Медининкское дело распутано, хотя бы один виновник наказан. Чего еще желать? Но никому нет дела, на основании каких доказательств К. Михайлов наказан? Таково мое мнение, такова моя версия.
А как Вы смотрите на российскую позицию? Ведь Россия, по крайней мере, до сих пор, не высказала ни малейшего упрека Литве за то, что она осудила пожизненно бывшего латвийского омоновца. Да, К. Михайлов – гражданин Латвии, не России. Формально России не полагается защищать гражданина Латвии. Но ведь К. Михайлов – русский, служивший в структурах ОМОН-а.
Да. Россия молчит. Но такая тишина может быть обманчивой. Нам неизвестно, почему молчит. Возможно, надеется, что после заключения К. Михайлова Литва прекратит интенсивные поиски других возможных виновников Медининкской резни. А может Россия молчит, скрепя зубами? Может, выжидает момента, когда сможет побольнее укусить Литве как государство, которое осудило пожизненно невинное лицо? Возможно, у России имеются неопровержимые доказательства, свидетельствующие, что не К. Михайлов пролил кровь пограничников Медининкского поста?
Ведь кто-то из российских должностных лиц точно знает, кто стрелял в наших таможенников и должностных лиц «Арас» в ту жуткую ночь. Возможно, доказательства Москва предъявит лишь тогда, когда все судебные инстанции Литвы осудят пожизненно бывшего рядового рижского ОМОН-а. Что тогда будет делать Литва? Признает, что не в состоянии принципиально расследовать такого рода убийства, что занимается политиканством там, где следует руководствоваться только буквой закона и духом закона? Не исключаю возможности, что Россия только притворяется, что для нее не имеет значения дело Медининкской резни. Возможно, выжидает положительного момента, когда сможет нанести удар. Если такое случится, престижу Литвы будет нанесен болезненный удар.
Здесь можно было бы провести параллель между делом о 13 января и Мединикском. Некоторые организаторы кровавых событий 13-ого января литовской Фемидой не были осуждены пожизненно, хотя, как ни смотреть, события 13-ого января для Литвы представляли большую опасность, были более жестокими чем Медининкская трагедия. Но тем активным участникам и организаторам 13-ого января Литва отмерила по десять с лишним лет, в то время как рядовому милиционеру рижского ОМОН-а вынесено самое высокое наказание – пожизненное заключение.
В делах такого рода как Медининкская резня необходимо вести себя крайне осторожно. Обязательно осознавать ответственность не перед узкими институциями Литвы, а именно перед интересами литовского государства. Если нет стопроцентной уверенности в том, что К. Михайлов виновен, значит, нельзя разбрасываться самыми строгими мерами наказания. Ведь пожизненное заключение – это та же самая смертная казнь. Да. Смертная казнь. С той ишь разницей, что тебя не расстреливают, не вешают, а долго долго мучают. Заключенных пожизненно чаще всего съедают разные заболевания.
Не обладает ли это расследование дела о Медининкской резне признаками показательного суда?
Возможно, прокуратура Литвы поняла, что обязана провести хотя бы один показательный судебный процесс и на скорую руку состряпали дело. Его передали суду. Суду следовало бы отклонить его как неподготовленное. Но судьи знают, что если они поступят принципиально и отклонят дело для дополнения, они сами могут пасть в немилость. Поэтому и не замечают некоторых поразительных обстоятельств. В худшем случае беду можно свалить на прокуратуру, что она, видите ли, не собрала необходимых доказательств.
Какие еще дела, разбираемые в Литве, вы назвали бы странными?
Бесспорно, дело концерна EBSW. В моем понимании, дело несколько искусственное. Особенно, если смотреть с точки зрения сегодняшнего дня. Вот сегодняшний всемирный экономический кризис. Чем он вызван? Банками. Впрочем, руководствуясь давно установившимися правилами. Но сегодняшние банки, которые в очень большой мере виноваты в экономическом кризисе, охватившем Европу и США, действовали именно соответственно принципам EBSW. Только руководителей сегодняшних банков нынче никто не преследует, не сажает в тюрьмы. За исключением нескольких из ряда вон выходящих случаев, когда своекорыстие и хищения были слишком явными. Итак, теперь государства способствуют восстановлению банков, оказывают помощь банкам, ибо понимают, что, махая топором направо и налево, можно вызвать еще более тяжелый экономический кризис.
Так почему мы преследуем руководителей EBSW, опиравшихся на очень похожих принципах? Тем более, что деятельности EBSW можно применить смягчающие обстоятельства. Если сегодняшние европейские и американские банки руководствовались стабильными, установившимися правилами игры, и все же совершили ошибки, то так называемые мальчики EBSW трудились в условиях полного хаоса. Литовское государство в то время только создавалось. Из социалистической системы мы пытались перейти в капиталистическую с минимальными убытками. Но убытков избежать не удалось. Не хватало законов, регламентирующих такую деятельность. А те законы, которые разрабатывали наши власти, часто друг другу противоречили, один опровергал другого.
Как при такой неопределенной ситуации не нарушить закон? Так называемые мальчики EBSW работали в пределах своей компетенции, стараясь использовать высокую инфляцию в свих целях. Инфляция – большая, значит, можно платить высокие пени. Некоторое время эта игра была успешной. А потом, при изменении ситуации, поняли, что не смогут вернуть долги. Плохо, если не можешь вернуть долги. Но и нельзя пренебрегать фактом, что в то время многое было неясно, законы часто менялись. Образно говоря, не EBSW вызвал финансовый кризис. Финансовый кризис в то время вызвали политики, не сумевшие в стройное целое сложить необходимые распоряжения. А потом, когда кризис охватил государство, пошли по самому легкому пути – стали искать козлов отпущения. В настоящее время козлом отпущение избрано руководство концерна EBSW.
Нельзя забывать и то обстоятельство, что в то время литовская общественность не знала, куда девать приватизационные чеки. Руководство EBSW скупало у населения чеки почти задаром, а затем их за полцены скупало в Литве предприятия и заводы. Скажите, какой предприниматель не хотел бы за гроши приобрести крупное предприятие? Беда в том, что, приобретя предприятие, они не умели организовать производство. Поэтому прокатилась волна банкротов.
Европейский суд по правам человека, разбирая жалобы жителей Литвы, уже не однократно высказал серьезные упреки представителям литовской Фемиды за необоснованные наказания и штрафы. Какого размера эти штрафы?
Имеются десятки случаев, когда Европейский суд по правам человека заявлял, что литовская Фемида неправильно, необоснованно осудила своих граждан. Каждый такой случай – это моральная пощечина. Небольшое удовольствие, когда в Страсбурге Литву линчуют как страну, которая не уважает самые элементарные права и свободы человека. Каждый упрек ЭСПЧ в адрес литовских судов – это неприятный случай, о котором, впрочем, литовское государство всегда старается умолчать.
Но у этой проблемы имеется и своя финансовая цена. Каждому гражданину страны, который, по мнению ЭСПЧ, осужден необоснованно, литовское государство обязано выплатить компенсацию. Компенсации – не столь и скудные. По сегодняшним данным, из госбюджета Литвы было выплачено около двух миллионов лит жителям Литвы, которых ЕСПЧ оправдал как необоснованно осужденных.
Однако эти два миллионов изъяты из бюджета, а не из карманов литовских судей, совершивших ошибки?
В этом и усматриваю основную интригу. Два миллионов на компенсации были взяты из госбюджета. Образно говоря, за ошибки конкретного судьи финансовые траты вынуждено нести все государство – все налогоплательщики.
Правильна ли такая установка?
В октябре 2005 года Литовское государство приняло закон, соответственно которому ЕСПЧ присужденные компенсации должны взиматься и с судьей, совершивших ошибки. Не хочу вдаваться в детали этого закона, Однако очевидно, что наш закон обязывает Министерство юстиции применять решительные меры к судьям, совершившим грубые ошибки. Если наш судья наказал человека, которого ЕСПЧ оправдал, значит, такой судья обязан нести и финансовую ответственность. Если, скажем, ЕСПЧ обязал несправедливо наказанному лицу присудить компенсацию в 50 тыс. евро, часть этой суммы должен из своего личного кармана уплатить и литовский судья. Подчеркиваю: только часть. Но обязан.
К сожалению, этой установкой Министерство юстиции еще ни разу не воспользовалось. С 2005 г. литовское государство ни разу не применило этого закона в качестве дисциплинирующей меры. Государство снисходительно относится, скорее всего, не спроста. Это – словно дубинка, с помощью которой шантажируют судей. Если будете послушными исполнителями наших прихотей, то этот закон применять не станем. Если будете поступать лишь принципиально, лишь согласно своей совести, этот закон станем применять. Выборочно.
Представьте себе ситуацию, если бы страсбургские судьи оправдали К. Михайлова как необоснованно наказанного. И обязали литовское государство выплатить огромную компенсацию за проведенные в тюрьме годы. Если бы этот штраф взыскали только из госбюджета, была бы одна ситуация. Но если судьи, судащие К. Михайлова или любого другого лица, знали, что, при неблагосклонном вердикте ЕСПЧ они будут вынуждены раскрыть и свои личные кошельки, имели бы положение гораздо интереснее. По-моему, последний вариант гораздо логичнее, чем установка, что судьи никогда ни за что не несут ответственности.
Литва судьям присвоила иммунитет. Нужная вещь. Справедливость в Литве осуществляет только судьи. Эта установка тоже имеет основание. Однако еще требуется, чтобы судейский корпус был юридически защищен от возможных политических прихотей. Теперь же наши судьи очень ранимы. И они это понимают. Они боятся потерять работу. Они боятся неблагожелательной справки от ДГБ. Поэтому одним ухом подслушают, какие настроения господствуют в большой политике. Этот порок будет очень трудно преодолеть, ибо литовская элита не хочет терять эти рычаги.
На снимке: парламентарий Юлиус Весялка.
2012.01.02
